Труфанов Павел Алексеевич

Труфанов Павел Алексеевич

Председатель Совета ветеранов войны и труда
Первомайского района
12.02.1925 — 22.07.2017гг.

Родился 12 Февраля 1925 года в семье крестьянина-бедняка в селе Волчанка Доволенского района Новосибирской области. Детство и юность прошли в родном селе. В 1939 году вступил в комсомол. С тринадцати лет учась в школе, начал работать в полеводческой бригаде, активно участвуя в социалистическом соревновании и общественной жизни коллектива бригады. 22 июня 1941 года встретил на полеводческом стане бригады. Прискакавший верхом на лошади гонец из колхоза сообщил, что началась война. Отца Павла Алексеевича, только что избранного председателем соседнего колхоза, в августе призвали в армию, и он ушёл на фронт, в ноябре 1942 года он вернулся домой без ноги. В неполные восемнадцать в январе сорок третьего пошёл на войну и Павел Алексеевич. Направили его в артиллерийское училище, потом перевели в пехотное. А уже в июне направили на фронт под Курск. Не доехав до места назначения, эшелон по¬пал под бомбёжку и Павел Алексеевич был тяжело контужен. Дальше госпиталь, демобилизация, возвращение домой. Стал работать в родном колхозе. Слух постепенно возвращался и в январе 1944 года Павел Алексее¬вич снова добился призыва в действующую армию. И вновь оказался на войне. Калининский, Ленинградский, 2-й и 3-й Прибалтийские фронты. На фронте Павел Алексеевич вступил в ряды ВКП(б). В это же время, за спа¬сение раненых командиров батальона и батареи награждён орденом Красной Звезды.
Войну, коммунист Труфанов, будучи командиром миномётного взвода 192- го полка 201-й Гатчинской Краснознаменной дивизии после ликвидации Курляндской группировки немецко-фашистских войск, насчитывающей до 180 тысяч гитлеровских солдат и офицеров, закончил в звании младшего лейтенанта. В декабре 1946 года вернулся в родную Волчанку и стал работать в колхозе «Новая заря».
В 1948 году Павел Алексеевич принимает решение поступить в речное училище, для чего приезжает в Новосибирск. Но в Кировском районом комитете КПСС судьбу молодого офицера — коммуниста круто меняют. Он получает направление на работу в милиции и поступает в Кировский районный отдел милиции участковым уполномоченным. В 1950 году он был переведён в областное управление милиции на кадровую работу, в 1966 году назначен заместителем начальник Первомайского районного отдела милиции, а в 1972 году — начальником отдела.
В 1978 году, в звании полковника милиции, Павел Алексеевич уходит на заслуженный отдых. Но не такой человек Павел Алексеевич Труфанов, чтобы уйдя на пенсию, спокойно почивать на лаврах. Беспокойное сердце старого бойца, беззаветно преданного солдата партии большевиков приказывает ему оставаться в строю и продолжать служить с полной отдачей сил Родине, своему народу.
Он создает Первомайский районный Совет ветеранов, который воз-главляет и поныне.
Жизненный путь Павла Алексеевича заслуживает достойного уважения первомайцев. Его любят и уважают не только товарищи по партии, огромный коллектив ветеранского движения, его знает и почитает подавляющее большинство жителей района. Ничто не сломило этого, в общем — то скромного, обаятельного человека. Павел Алексеевич Труфанов- это прежде всего натура цельная, неприемлющая изворотли-вости, нечестности, ханжества и чёрствости. Он всегда открыт для людей, готов внимательно выслушать и прийти на помощь.
Награжден многими государственными наградами как за воинскую доблесть, так и за безупречную службу в мирное время. Неоднократно награждался Почётными грамотами РК КПРФ, ОК КПРФ и ЦК КПРФ А в декабре 2006 года по представлению Первомайского РК КПРФ и Ново-сибирского ОК КПРФ Центральный Комитет КПРФ удостоил Павла Алексеевича Труфанова высшей награды партии. Он награждён орденом «Партийная доблесть».

Литература:
Беспокойные сердца.- Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 2008.-С.50-56.
Калесник О. Четверть века во главе // Первомайские новости.-2009.-№1(январь).-С.5.
Крючков, Н. Твои люди партия на фронте и в тылу // Первомайский Коммунист.-2007.-№1.-(20).-С.1,2.

* * * * *

Труфанов Павел Алексеевич

(1925-2017гг.),

Заслуженный работник МВД,

председатель Совета ветеранов войны и труда Первомайского района

Павел Алексеевич — ветеран Великой Отечественной войны, почетный член президиума Первомайского Совета ветеранов.

Родился 12 февраля 1925 года в Доволенском районе, в деревне Волчанка. После окончания школы, 18-ти летним юношей добровольно пришел в военкомат и дал согласие на досрочный призыв в армию. В короткий срок, освоив боевую науку в Киевском пехотном училище (г. Ачинск), вместе со всем курсом были направлены на Курскую дугу.   Поезд, в котором ехали курсанты на фронт, обстреляли, и Павел Алексеевич был ранен. За время лечения в госпитале закончил курсы лейтенантов, и командиром I минометного взвода вновь вернулся на фронт. Прошел всю Прибалтику, освобождал Ригу и добивал фашистов на Курляндской косе.

Демобилизовался из армии в звании младшего лейтенанта.

Павел Алексеевич имеет боевые ордена: Красной звезды, Отечественной войны 2-ой степени; медали: за Победу над Германией, более двадцати юбилейных медалей.

После войны Павел Алексеевич не искал легких путей в жизни, пошел на службу в органы внутренних дел, которым посвятил 34 года. Завершил службу начальником РОВД Первомайского района. Павлу Алексеевичу присвоено звание «Заслуженный работник МВД», «Отличник Советской милиции», он награжден Почетным орденом «Серебряный крест» за достойное выполнение воинского, служебного и гражданского долга.

Но Павел Алексеевич Труфанов не такой человек, чтобы уходить на заслуженный отдых, он, прежде всего, коммунист и человек высокого долга, он знает, что надо заботиться о ветеранах войны, отстаивая их права, а самое главное вести воспитательную работу среди молодежи, прививать подрастающему поколению чувство патриотизма и любви к Родине. И в декабре 1983 года по решению РК КПСС на собрании ветеранов, Павел Алексеевич избирается председателем районного совета ветеранов, под его руководством создается районная ветеранская организация. Эту организацию Павел Алексеевич возглавлял 29 лет.

Он стоял у истоков создания организации. Павел Алексеевич — единственный председатель районной ветеранской организации, который руководил ее с момента основания до 2012 года.

За свой общественный труд награжден знаком А. С. Николаева — основателя Областной ветеранской организации, Почетными грамотами областного, городского Совета ветеранов, мэрии, администрации, юбилейными знаками за вклад в развитие Новосибирской области и города Новосибирска.

В настоящее время Павел Алексеевич Труфанов — председатель землячества родного села Волчанки Доволенского района. Не прерывается его связь с земляками. Это наполняет его жизненной силой.

Литература:

Далекое близкое // Время выбрало нас. — Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 2004. — С. 75-81.

Наш первый председатель // И не прервется связь времен. 1983 — 2013. — Новосибирск, 2013. — С. 56-57.

Первомайский Коммунист.- 2007.- №1.(20).- С.1,2.

У истоков // Беспокойные сердца. — Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 2008. — С. 50-55.

*   *   *

К 60-летию Победы

Остается далекое близким…

Мое родное  село Волчанка в двадцати километрах от райцентра Довольное. Село большое, поделено на две части речкой. По названиям улиц можно было изучать историю с географией: последовательно переселялись сюда крестьяне из Орловской, Курской губерний, из Мордовии — их именами улицы и назывались. Мы жили на Курской — бабушка мамы родом оттуда. Дед отца прибыл с Орловщины. И что еще характерно: многие имели общие фамилии, хотя родственниками не являлись. Чуть ли не треть села — Труфановы.

Летом 38-го и 39-го я работал учетчиком в полеводческой бригаде. Вместе с учителями выпускали стенгазету: кто на «велосипеде» — всех обгоняет, а кто на «черепахе» — ползет.

После окончания девятилетки стал работать постоянно.

В тот день как раз управились засветло. Закончили стога метать и все уехали домой, на полевом стане остались конюх Егор Кириллович Астапов, повариха и я.

У каждого свои заботы. Я пошел обмерять стога: окружность, вершина, плотность травы, потом подсчитываю, прикрепляю к зачищенной березовой палке бирку с надписью «Антошин И. И. 12 центнеров» и втыкаю ее в стог с южной стороны. И так обмерил все восемь стогов. Зимой приедут за сеном — известно, кто этот стог метал. Потом надо заполнить табель — вот он, на целый месяц расписан. Сегодня — 21 июня, и надо написать, сколько трудодней начислено каждому стогомету, сколько — копновозу. Утром приедут на работу — и все наглядно. Наработавшись, уснул крепко. Утром будит повариха: пора вставать, скоро приедут! Позавтракали — нет никого. Потом смотрим, кто-то на лошади верхом едет.Один. Алексей Атоманскнй подъезжает и говорит:

— Война!..

В послеобеденное время дошел я до своей Волчанки. Иду по улице, и почти в каждом доме бабы голосят. Отца дома не было — его незадолго до этого в соседний колхоз председателем выдвинули, и он уехал принимать дела. Да только недолго председательствовал — в августе ушел на войну. А в ноябре 42-го вернулся без ноги. Я же все это время продолжал работать. 6 января 43-го настал и мой черед (в неполные восемнадцать!) Первый раз я-видел отца плачущим: «Что такое война, по себе знаю». А мама, как и все деревенские, — в голос. Ехали на лошадях вместе с Егором Никулиным, он был ранен в ногу, подлечился и снова на воину. Больше Егор домой не вернулся — погиб.

Дней десять я побыл в Томском артиллерийском училище, потом нас перевели в Ачинск, где находилось Киевское военно-пехотное училище. Учили недолго: в мае выдали погоны, а в июне направили на фронт, под Курск. Не доезжая до места, нас бомбили. Я получил контузию. Все цело, нигде ни царапины, да только странно — вокруг меня тишина. Сколько часов пробыл в безпамятстве — не знаю. Демобилизовали, домой отправили.

Начал работать в приемном пункте Загоперна. Слух постепенно возвращался, мир вокруг меня наполнялся звуками. И в январе 44-го снова Доволенский райвоенкомат, двухмесячные курсы топографов-вычислителей (разведчиков-наблюдателей) в Омске, и я второй раз пошел на войну. Калининский фронт, Ленинградский, 2-й Прибалтийский, 3-й…

В Латвии у реки Айвиксте наша артиллерия вела огонь по противоположному «немецкому» берегу. Немцы не показывались — то ли затаились, то ли отошли. Поступил приказ перебраться на тот берег, разведать и передать по рации координаты огня. На задание пошли командир батальона, командир батареи, связист и я — как разведчик-наблюдатель, Перебрались на тот берег, рацию, еще не наладили, а немцы поднялись в рост и открыли стрельбу. Связь наладилась, и мы передали свой координаты, потому что противник рядом, вызвали огонь на себя. Командиры батальона и батареи ранены. Лодочник погрузил их и стал переправлять на наш берег, а они в тяжелом состоянии, мечутся. Вода попадает в лодку. Я поплыл вслед за тонущей лодкой, тащу ее. Не помню, как дотянул раненых до берега. Их спас, а меня самого из воды вытащили, не было сил сделать это самостоятельно. Позднее наградили за спасение командиров орденом Красной Звезды.

1 августа 1944 года получил осколочное ранение в ногу и левую руку. На этот раз в госпиталь не отправляли, подлечили в медсанбате, потом — курсы младших лейтенантов. И вот я, командир минометного взвода 192-го полка 201-й Гатчинской Краснознаменной дивизии, участвую в наступательной операции по ликвидации Курляндской группировки немецко-фашистских войск, насчитывающей до 180 тысяч солдат и офицеров. Противник сдавался целыми группами. 8 мая 45-го движение на дороге, по которой мы идем на Запад, застопорилось. Впереди многокилометровая пробка. Наша машина прижимается к обочине, а навстречу идут колонны военнопленных, проходят рядом с машиной. Поравнявшись со мной, молодой солдат протягивает мне свой бритвенный прибор и, улыбаясь, кивает головой. Уже темнеть начало, а они все идут. Вдруг на дороге появляются машины с репродукторами и из них несется: «Ахтунг! Ахтунг!» («Внимание! Внимание!»). И далее на немецком звучит сообщение о том, что сегодня подписан Акт о безоговорочной капитуляции Германии. Поблизости небольшой латышский хутор. Располагаемся там в палатках. Не знаю, откуда у нас появилось столько осветительных ракет — расцвечиваем ими небо. Эмоции жаждут выхода: война окончена, и мы живы! Поджигаем стог сена, праздничным факелом огонь взвивается ввысь. В соседних палатках пленные, и они улыбаются — тоже рады, что войне конец, а плен все-таки лучше смерти. Мы поем «Катюшу», и они тоже поют на каком-то русско-немецком «эсперанто».

Группа за группой прибывают к нашему приемному пункту военнопленные, сдают оружие и держат путь на восток. И только 13 мая вся эта «приемосдача» заканчивается. Саперы «наводят» столы, примерно на полкилометра, на столах трофейный шнапс и угощение. За столами — полки, подразделения. Полковник Оболин, командующий артиллерией нашей дивизии, разливает спиртное. И я к нему с кружкой. А надо сказать, что никогда прежде никакие «наркомовские» 100 грамм я не пил. В лучшем случае мне за это доставался сахар. Впрочем, и не курил тоже — ни тогда, ни потом, А тут, не задумываясь, хватил — за Победу! Ох и развезло же меня, страшно вспомнить. Братья-славяне праздновали, и я просто не мог быть в этот момент не со всеми.

В декабре 46-го вернулся в родную Волчанку, а в 48-м обосновался в Новосибирске. Но это уже другая история, разговор о которой пока отложим. Сейчас же хотелось рассказать о том далеком, но близком сердцу времени, которое из памяти старшего поколения не уйдет, пока жив человек.

Труфанов Павел Алексеевич , ветеран Великой Отечественной войны,

председатель совета ветеранов Первомайского района.

Источник:

Труфанов, П. Остается далекое близким… / П. Труфанов // Вечерний Новосибирск. — 2005. — март.

  *   *  * 

Твои люди, партия

На Фронте и в ТЫЛУ

Павел Алексеевич Труфанов родился 12 февраля 1925 года в семье крестьянина-бедняка в селе Волчанка Доволенского района Новосибирской области. Детство и юность прошли в родном селе. В 1939 году вступил в комсомол. С тринадцати лет, учась в школе, начал работать в полеводческой бригаде, активно участвуя в социалистических соревнованиях и общественной жизни коллектива бригады, 22 июня 1941 года встретил на полеводческом стане бригады. Прискакавший верхом на лошади гонец из колхоза сообщил, что началась война. Отца Павла Алексеевича, только что избранного председателя соседнего колхоза, в августе призвали в армию и он ушел на фронт, а в ноябре 1942 года он вернулся домой без ноги.  В неполные восемнадцать в январе сорок третьего пошел на войну и Павел Алексеевич, направили его в артиллерийское училище, а потом перевели в пехотное. А уже в июне направили на фронт под Курск. Не доехав до места назначения, эшелон попал под бомбёжку и Павел Алексеевич был тяжело контужен. Дальше госпиталь, демобилизация, возвращение домой. Стал работать в родном колхозе. Слух постепенно возвращался и в январе 1944 года Павел Алексеевич снова добился призыва в действующую армию. И вновь оказался на войне. Калининский, Ленинградский, 2-й и 3-й Прибалтийские фронты. На фронте Павел Алексеевич вступил в ряды ВКП(б). В это же время, за спасение раненых командиров батальона и батареи награждён орденом Красной Звезды.

Войну, коммунист Труфанов П. А., будучи командиром миномётного взвода 192- го полка 201-й Гатчинской Краснознаменной дивизии после ликвидации Курляндской группировки немецко-фашистских войск, насчитывающей до 180 тысяч гитлеровских солдат и офицеров, закончил в звании младшего лейтенанта. В декабре 1946 года вернулся в родную Волчанку и стал работать в колхозе «Новая заря».

В 1948 году Павел Алексеевич принимает решение поступить в речное училище, для чего приезжает в Новосибирск. Но в Кировском районом комитете КПСС судьбу молодого офицера — коммуниста круто меняют. Он получает направление на работу в милиции и поступает в Кировский районный отдел милиции участковым уполномоченным. В 1950 году П.А. Труфанов переведён в областное управление милиции на кадровую работу, в 1966 году назначен заместителем начальника Первомайского районного отдела милиции, а в 1972 году — начальником отдела.

В 1978 году, в звании полковника милиции, Павел Алексеевич уходит на заслуженный отдых. Но не такой человек Павел Алексеевич Труфанов, чтобы уйдя на пенсию, спокойно почивать на лаврах. Беспокойное сердце старого бойца, беззаветно преданного солдата партии большевиков приказывает ему оставаться в строю и продолжать служить с полной отдачей сил Родине, своему народу.

В этом же году, по поручению Первомайского РК КПСС, он создаёт Первомайский районный Совет ветеранов, который возглавляет и поныне.

Пройденный жизненный путь Павла Алексеевича заслуживает достойного уважения первомайцев. Его любят и уважают не только товарищи по партии, огромный коллектив ветеранского движения, его знает и почитает подавляющее большинство жителей района. Ничто не сломило этого, в общем-то скромного, обаятельного человека. Павел Алексеевич Труфанов-это прежде всего натура цельная, неприемлющая изворотливости, нечестности, ханжества и чёрствости. Он всегда открыт для людей, готов внимательно выслушать и прийти на помощь. Он — эталон для нашей партийной организации. Из рядов партии не выходил, принимал самое активное участие в возрождении районной организации КПРФ. Он и сегодня в первых рядах коммунистов района, постоянно избирается в состав районного комитета КПРФ Награждён многими государственными наградами как за воинскую доблесть, так и за безупречную службу в мирное время. Неоднократно награждался Почётными грамотами РК КПРФ, ОК КПРФ и ЦК КПРФ. А в декабре 2006 года по представлению Первомайского РК КПРФ и Новосибирского ОК КПРФ Центральный Комитет КПРФ удостоил Павла Алексеевича Труфанова высшей награды партии. Он награждён орденом «Партийная доблесть».

В этом месяце Павел Алексеевич отметил свою 82-ю годовщину.

Дорогой Павел Алексеевич! От имени коммунистов района и области поздравляю вас с очередной годовщиной и вручением Вам высшей награды партии, заслуженной Вами честным, добросовестным служением Родине, партии и своему народу! Желаю крепкого здоровья, сил и бодрости духа!

Николай КРЮЧКОВ,

первый секретарь

Первомайского РК КПРФ,

член обкома КПРФ.

Источник:

Крючков, Н. На фронте и в тылу / Н. Крючков // Первомайский коммунист. — 2001. — февраль.

•  *  *  * 

ДАЛЕКОЕ БЛИЗКОЕ

Мое родное село Волчанка находится в двадцати километрах от райцентра Довольное. Село большое и поделено на две части речкой. По названиям улиц можно было изучать историю и географию: сюда последовательно переселялись крестьяне из Орловской и Курской губерний, из Мордовии — соответственно и улицы именовались. Мы жили на Курской, бабушка моей мамы родом оттуда. Дед отца прибыл из Орловщины. Интересно, что многие жители имели общие фамилии, хотя родственниками не являлись. Чуть не треть села — Труфановы. И мои родители были однофамильцами.

Была в селе церковь. Когда я подрос, она уже не работала, но никто ее и не разорял. В ней, с отдельного входа, размещалась библиотека. Отец мой Алексей Владимирович, видимо, при этой церкви окончил два класса приходской школы, а мама в молодости пела в

церковном хоре. Когда в начале тридцатых годов в Волчанке открыли ликбез, моя мама Акулина Гавриловна пошла учиться. Вернется домой, садится за уроки, а я рядом стою. Смотрю, слушаю. Ну а дети, как известно, новое быстрее осваивают, вот я грамоте-то раньше мамы и обучился. Не было семи лет, как приняли меня в первый класс. Одноклассники намного старше меня были. Когда я окончил четвертый класс, надо было ехать за восемнадцать верст в Баклуши, в семилетку, а я по годам-то еще мал, от родителей рано отрываться. В селе же у нас было четыре начальные школы, вот я и посоветовал родителям оставить меня на второй год в школе, где учились мои ровесники.

Золотая пора детства! Только стает снег — появляется полевой лук, собираем, несем домой матерям. А тут подходит пора березового сока. У нас на огороде (большущем, как и у всех!) — десятка три-четыре высоких берез. Мы делали из камыша сток и вешали крынку. Соберешь сок в одну посудину — и домой, такое было угощение, такое целительное и живительное питье!

А сколько удовольствия доставляла летом речка Баган! Она не сильно глубокая, прогревалась быстро, хотя, признаться, мы и не особенно-то ждали, когда она прогреется. Подходим к речке, мальчики в одну сторону, девочки — в другую, за изгиб реки. Раздеваемся и — бегом в воду голышом (плавки в ту пору для нас еще не изобрели, а ходить в мокрых штанах считалось неприличным). Воспитывали нас в целомудрии. В ту пору даже взрослые, возвращаясь после покоса, разбивались на две группы, раздевались донага, а уж реку не делили, плавали, как и мы, вместе. Через речку пролегли три моста, один — поверх плотины. Когда-то здесь стояла мельница. С каким удовольствием мы залезали на перила моста и ныряли в воду!

Однако у сельских ребятишек не одни удовольствия на уме. Мы и в огороде помогали, и на полях со старшими работали, и учиться не ленились. В деревне Баклуши, а потом в Довольном старшеклассники жили на частных квартирах. В субботу после уроков домой уходили, а в воскресенье обратно. Помню, шел как-то вместе со всеми, а с полпути припустил бегом! 27 июня 1939 года мне и двум моим товарищам вручали в Доволенском райкоме комсомола билеты. И вот на полпути я сказал, что если они не хотят, так я один побегу. И вот добежал уже до моста, до дома метров пятьдесят осталось, и вдруг меня обгоняет машина, а в кузове счастливые физиономии моих друзей. Посмеялись, но я не в обиде, хорошая физическая закалка потом не раз выручала меня в жизни.

Летом 38-го и 39-го я работал в полеводческой бригаде. Вместе с учителями выпускали стенгазеты на производственную тему. Передовиков изображали на велосипеде, а тех, кто в хвосте плетется, на черепахе.

После окончания девятилетки я стал работать постоянно. И вот как-то на сенокосе мы закончили метать стога засветло, и все уехали домой. На полевом стане остался конюх Егор Кириллович Астапов, повариха и я. У каждого свои заботы. Я обмерял стога — окружность, вершина, плотность травы, потом подсчитывал и прикреплял к зачищенной березовой палке бирку с надписью, например, Антошин И. И., 12 центнеров, и втыкал палку в стог с южной стороны. Так я обмерил все 8 стогов. Зимой приедут за сеном, и будет известно, кто этот стог метал. Потом надо было заполнить табель — вот он, на целый месяц расписан. Сегодня 21 июня, и надо написать, сколько трудодней начислено каждому стогомету, сколько — копновозу. Утром приедут на работу, и будет видно, как потрудились. Наработавшись, я уснул крепко. Утром повариха будит — пора вставать, скоро приедут! Позавтракали — нет никого. Потом смотрим, кто-то верхом на лошади скачет. Ага, Алексей Атаманский. Он подъезжает и говорит:

— Война!…

Потом приехал бригадир, отпустил меня домой. После обеда дошел я до своей Волчанки. Иду по улице, и почти в каждом дворе бабы голосят. Отца дома не было, его ненадолго в соседнем колхозе председателем выдвинули, и он уехал принимать дела. Да только недолго председательствовал, в августе и он ушел на войну. А в ноябре 42-го вернулся наш Алексей Владимирович без ноги. Я же все это время продолжал работать.

В январе 43-го настал и мой черед, в неполные восемнадцать. Первый раз я видел отца плачущим:

— Что такое война, по себе знаю, сынок. А мама, как все деревенские, в голос.

Ехали на лошадях вместе с Егором Никулиным, он был ранен в ногу, подлечился и снова уезжал на фронт. Как оказалось, в последний раз.

Дней десять я пробыл в Томском артиллерийском училище, потом нас перевели в Ачинск, где находилось Киевское военно-пехотное училище. Учили недолго, в мае выдали погоны, а в июне направили на фронт, под Курск. Не доехав до места, я попал под бомбежку и был контужен. Все у меня было цело, нигде ни царапины, вот только странно — вокруг меня тишина. Помню лицо медсестры в белом халате, склонившееся надо мной. Сколько часов пробыл в беспамятстве, не знаю. Демобилизовали, отправили домой. В Каргате сошел с поезда и на машине с Волчанской МТС приехал домой. На мосту попросил остановиться. Все знакомо, и дом рядом, да только до страшного вокруг тихо. Дома был только младший брат Саша. Он побежал за мамой на огород.

Я начал работать в приемном пункте «Заготзерно». Слух постепенно возвращался, мир вокруг меня наполнялся звуками, и в январе 44-го Доволенский райвоенкомат отправил меня на двухмесячные курсы топографов-вычислителей в Омск. После этого я торой раз пошел на войну. Калининский фронт, Ленинградский, 2-й Прибалтийский, 3-й.

Помню как-то в Латвии, у реки Айвиксте, с нашего берега артиллерия вела огонь по противоположному «немецкому» берегу. Немцы не показывались — то ли затаились, то ли отошли. Поступил приказ перебраться на тот берег: разведать и передать по рации координаты для корректировки огня и развития плацдарма. На задание пошли командир батальона, командир батареи, связист и я, как разведчик наблюдатель. Перебрались на тот берег, рацию еще не наладили, а немцы поднялись в рост и открыли стрельбу. Связь наладилась, и мы передали свои координаты, а так как противник был рядом, то тем самым мы вызвали огонь на себя. Командиров батальона и батареи ранило, лодочник погрузил их и стал переправлять на наш берег, а они в тяжелом состоянии, мечутся, вода попадает в лодку. Лодочник зовет на помощь. Я бросился в реку, поплыл за лодкой, толкая ее к своему берегу. Не помню, как доплыли, но раненых спасли, а меня самого из воды вытащили почти без чувств. Тем временем саперы навели переправу, и наши войска оказались на том берегу. Позднее за спасение командиров меня наградили орденом Красной Звезды.

17 августа 1944 года я получил осколочное ранение в правую ногу и левую руку. На этот раз в госпиталь не отправляли, а подлечили в медсанбате. Потом послали на курсы младших лейтенантов, и через три месяца я, командир минометного взвода 192-го полка 201-й Гатчинской Краснознаменной дивизии, участвовал в наступательной операции по ликвидации Курляндской группировки немецко-фашистских войск, насчитывающей до 180 тыс. солдат и офицеров.

В мае 45-го мы двигались по дороге на запад, но движение вдруг застопорилось. Впереди оказалась многокилометровая пробка. Наша машина прижималась к обочине, а нам навстречу шли колонны военнопленных, прямо рядом с машиной. Поравнявшись со мной, один немолодой солдат протянул мне бритвенный прибор и, улыбаясь, кивнул головой. Начало темнеть, а пленные все шли и шли. Вдруг на дороге появился наш 4-2, и громкоговоритель объявил: «Ахтунг! Ахтунг!» Внимание! Внимание! И далее на немецком прозвучало сообщение о том, что сегодня подписан акт о безоговорочной капитуляции Германии. Потом все это повторили на русском.

Поблизости был небольшой латышский хутор, в котором мы расположились в палатках. Не помню, откуда у нас появилось столько осветительных ракет, но мы радостно расцвечивали ими небо. Эмоции жаждали выхода: война окончена, и мы живы! Подожгли стог сена — огонь праздничным факелом взвился ввысь. В соседних палатках были немцы — они тоже рады, что конец войне, а плен все-таки лучше смерти. Мы поем «Катюшу», и они тоже поют на каком- то русско-немецком «эсперанто».

Группа за группой прибывали к нашему приемному пункту военнопленные. Они сдавали оружие и держали путь на восток. И только 13 мая вся эта «приемо-сдача» окончилась. Саперы «навели столы», примерно на полкилометра, на столах — немецкий (трофейный) шнапс и угощение. За столами — полки, подразделения. Полковник Оболин, командовавший артиллерией нашей дивизии, разлил спиртное. И я подошел к нему с кружкой. А надо сказать, что  никогда прежде «наркомовских» 100 граммов я не пил. В лучшем случае мне за это доставался сахар. Кстати сказать, я и не курил тоже, ни тогда, ни потом. А тут, не задумываясь, хватил за Победу! Ох, и развезло же меня, страшно вспомнить. Но братья-славяне праздновали и я просто не мог быть в этот момент не со всеми.

В декабре 46-го вернулся в родную Волчанку, а в 48-м обосновался в Новосибирске. Вот пока и все, что мне хотелось рассказать о том далеком, но близком сердцу времени, которое из памяти нашего поколения не уйдет, пока мы живы.

Павел Алексеевич Труфанов,

инвалид Великой Отечественной войны,

председатель совета ветеранов Первомайского района,

заместитель председателя «Общества инвалидов-ветеранов»,

награжден 2 орденами и 15 медалями.

Источник:

Время выбрало нас. — Новосибирск : Новосибирское книжное издательство, 2004. — 140. —  С. 75-81.

Назад