Труфанов Павел Алексеевич

Труфанов Павел Алексеевич

Лето 1943 года. Фронт требует пополнения. Поезд, выбрасывая клубы пара и дыма, мчится к Курской куге. Солдаты, в курсантских погонах, скучая, смотрят в приотк­рытые двери теплушки. В одном из вагонов длинного со­става ехал молодой паренек, значившийся в ротном спис­ке как Труфанов Павел Алексеевич, 1925 года рождения, призванный Доволенским райвоенкоматом.

Внезапно раздался крик: «Воздух!» А через мгнове­ние — грохот, обвал и темнота.

Прошло какое-то время. Молодой курсант очнулся. Голова и уши словно залиты свинцом. Перед ним сестра в белом халате. Значит, госпиталь.

Над ним хлопотали медики, а он ничего не слышал и не понимал. Болезненны и томительны были ночные часы, но сознание работало и воскрешало картины про­шлого. Вот родная деревенька Волчанка, затерявшаяся в лесостепи за сотню километров от Каргата. Добрый и любимый отец, только что вернулся с фронта, — без ноги. Памятная калитка, у которой отец на деревяшке и мать обнимают сына, и оба плачут. При мысли о них ком под­ступает к горлу.

Дальше память перебирает картинки небогатого дет­ства: первая в Волчанке начальная школа. За отструганные столы он сел с деревен­скими ребятами, которые на 2-3 года старше его. Поче­му-то пришли на память старая шубейка и валенки, которые носили по очереди с младшим братишкой. Или вот… маму записали в лик­без, и она принесла домой букварь. Вскоре он прочи­тал всю эту немудреную кни­жицу, а бедная мама, заня­тая колхозными и семейны­ми делами, все еще шептала: «Мама моет раму».

Много еще картин при­ходило на память конту­женному солдату, но ут­ренний сон одолевал память и притуплял боль.

Нелегко пришлось пацану, но окончил он семилетку в Баклушах и девятилетку в райцентре Довольное.

Далеко на западе набирала силу война. В свои непол­ные 18 лет он навестил военкомат и потребовал досроч­ного призыва в армию.

Вскоре после этого надел курсантские погоны Киев­ского пехотного училища, эвакуированного в Ачинск. Недолго пришлось курсантам осваивать боевую науку, и они рядовыми были направлены на Курскую дугу.

Вот так неудачно Павел Труфанов первый раз сходил на фронт. А через два месяца медкомиссия признала его — глухого — непригодным для службы в армии и отправи­ла домой для дальнейшего излечения.

Доволенский РВК определил инвалида весовщиком в заготзерно.

Головные боли постепенно затихли, а слух восстано­вился, и Труфанов добился нового призыва в армию.

На его долю выпал еще отрезок войны почти в два года. За это время он закончил курсы младших лейтенан­тов и командиром минометного взвода освобождал Ле­нинградскую область, отлежал в госпитале после ране­ния, с боями прошел всю Прибалтику, освобождал Ригу и добивал фашистов на знаменитой Курляндской косе.

После тяжелой войны встал острый вопрос об укрепле­нии органов внутренних дел. Райком предложил офицеру в запасе службу в милиции. Что ж, он, фронтовик, пони­мал, что борьба с преступностью — тоже передовая. И надо снова идти в бой.

С 1948 года начинается полоса 30-летней службы Пав­ла Труфанова в органах внутренних дел. И он с честью и доблестью прошел ее, начиная от участкового в Кировс­ком районе и кончая начальником РОВД Первомайско­го района.

Преступники не слишком жалуют людей, которые их выслеживают, ловят и наказывают. Однако новый на­чальник не совсем вписывался в их представления о жес­токих «ментах».

Он умел вникнуть в психологию задержанного, тонко разобраться во всех перипетиях содеянного, сделать глу­бокий анализ и только тогда передать материал в суд.

Через тридцать лет хлопотной, беспокойной жизни Павел Алексеевич ушел в отставку.

Казалось бы, недаром пройден солидный отрезок жиз­ни. Чего еще не хватает? Отработал свое, заслужил не­плохую пенсию и живи себе на здоровье, занимайся охо­той, рыбалкой и своим садом-огородом.

Но не такой он человек, Павел Труфанов. Он еще не утратил беспокойства за людей и ответственности перед ними, его терзают равнодушие и черствость по отношению к пожилым людям. Он понимает, что все старики -это ветераны. И те, чьей судьбой стали Днепрогэс, Магнитка, целина и новостройки. И те, конечно, у кого за плечами Сталинград, Курская дуга и Берлин. И те, у кого остались рубцы на теле и в сердце после 37-го года, ленинградской блокады, Чернобыля, Афганистана…

Поэтому с первых дней своей отставки Павел Алексеевич втянулся в ветеранское движение и вскоре был избран председателем совета ветеранов войны, труда, военной службы, правоохранительных органов Первомайского района.

Ветеран, сохранивший стойкость и жизнелюбие, любовь и сострадание, многое может сделать в нашей черно-белой действительности. Человек большой воли и высокого долга, Труфанов сплотил вокруг себя десятки единомышленников, создал более тридцати первичных организаций, взявших на учет двадцать тысяч пенсионеров, немалая часть которых оказалась вне поля зрения закрывшихся предприятий.

Пять комиссий, созданных в районе, еженедельно ведут прием пожилых людей.

Добрая слава о Труфанове как о гуманном и заботливом человеке распространяется по телефонным звонкам, передается из уст в уста. Старики проникаются благодарностью к нему, волевому и душевному человеку.

Не иссякает поток страждущих в кабинет, где обосновался совет ветеранов. Каждый несет сюда свою боль, и у каждого просьба и мольба о помощи.

Вот, стуча клюшкой и шаркая ногами, вошла старушка. Она тяжело опустилась на подставленный стул и заплакала. Выяснилось, что ее внук, завзятый наркоман, размотал ее вещи, сбережения, а теперь добрался и до пенсии. Другая жалуется на зятя-алкоголика, который не дает покоя всей семье. Третья, проработавшая тридцать лет парикмахером, осталась одна с пенсией в 345 рублей. Как прожить, если половина ее идет на оплату коммунальных услуг? Четвертая вызволила дочь из Таджикистана, но не может добиться статуса беженки. А сколько приходится выслушивать жалоб по жилью, по пенсиям, по статусу чернобыльцев, афганцев, репрессированных!

Перед самым Новым годом случилось прямо-таки невероятное событие. Оказалось, что на окраине Первомайки в ветхом домишке обитают две сестры, погибающие без топлива и нормальной пищи. Одной из них 93, а другой — 95 лет. Швейная фабрика, которой они отдали почти семьдесят лет труда, давно о них забыла. Активисты совета ринулись на фабрику, руководители которой заявили, что они таковых не знают.

Благодаря настойчивости визитеров удалось обнаружить имена бывших работниц в запыленных архивах. Только теперь старушки были взяты под опеку, им доставлено топливо и выделено денежное пособие.

Нередко Труфанову приходится самому бежать на помощь обиженному ветерану и с законом в руках убеждать, требовать и добиваться справедливости. Для этого надо быть хорошим юристом и психологом. Этими качествами он наделен в достатке.

В личной жизни были и радости, и тяжелые удары судьбы. Отец, Алексей Владимирович, в грозном 41-м ушел на фронт, а через полгода был доставлен домой без ноги и с незажившими ранами. Материальное положение семьи было чрезвычайно тяжелым. Хлеба никогда не ели досыта, а картошку варили в мундирах, чтобы уменьшить отходы.

Когда Труфанов поступил в милицию, родителей пришлось забрать к себе в Новосибирск. Женился. Появились два милых мальчика. Вместе с женой, кроткой и заботливой, они отдали детям всю силу родительской любви.

Старший сын после школы милиции пошел по стопам отца. Младший Володя, окончив институт народногохозяйства, службы в Германии начал трудовую деятельность на заводе снабженцем.

Добрый и отзывчивый парень Володя посадил в свои «Жигули» двух парней, голосовавших на обочине, и оказался жертвой подонков. Они исполосовали его ножами и выбросили на дорогу. Мать не смогла вынести этого страшного удара и вслед за сыном ушла из жизни. Гибель любимого сына и преждевременная смерть жены, казалось, вырвали частицу сердца у закаленного ветерана.

Еще не утихла боль от этой душевной драмы, в двери уже стучала новая беда. Найденные в лесу «Жигули», брошенные преступниками, сын Юрий восстановил и возил на них всю семью в сад-огород. В один из тихих летних вечеров вся семья Труфановых отправилась на дачу. Невесть откуда вынырнула на полосу встречного движения иномарка и с ходу врезалась в «Жигули». Вся семья Труфановых оказалась в больнице с травмами и увечьями. Больше всех досталось отцу и сыну. У Юрия был раздроблен тазобедренный сустав. У отца сломана правая рука. После аварии жена Юрия не захотела жить с мужем-инвалидом. Пришлось разменивать жилье. Два инвалида — отец и сын, живут теперь в небольшой квартире. Лишь внуки, появляющиеся в выходные дни, привносят сюда радость жизни.

В подобных обстоятельствах человек обычно задыхается от обиды и боли, черствеет или спивается. Но не таким оказался Павел Труфанов, бывший воин, человек несгибаемой воли, железного характера, закаленного в огне войны и милицейской службы. Трудная судьба не сломала его веры в добро и справедливость. Наоборот, личная боль заставила его остро почувствовать боль, страдания и невзгоды других людей. И снова он бросается на защиту немощных и обездоленных. И снова готов протянуть руку любому человеку, попавшему в беду. Приближается великая дата шестидесятилетие победы.

Как будем смотреть в глаза ветеранам в эти торже­ственные дни? Чем мы их утешим, чем поможем? Если сегодня не успеем помочь им, то, может статься, никогда не успеем.

И глава ветеранского движения спешит: со своими кол­легами он вырабатывает конкретный план помощи каж­дому ветерану. Обращается к руководителям предприятий и служб, чтобы думали, чем помочь каждому старику.

12 февраля 2005 года Павлу Труфанову исполнилось 80 лет, из них более двадцати отданы ветеранскому движе­нию. Коварная судьба брала его на излом, коверкала, тер­зала его тело и душу. Но он выстоял, не пал духом.

Не сетует полковник запаса на свою жизнь, не сожа­леет ни о годах, ни о ранах. Он — подлинный патриот своей страны, из тех, кто не плачет, не сдается, не ждет наград и не требует поощрений. Так пусть же послужит ему наградой наша любовь и благодарность за безвоз­мездный труд на благо старшего поколения.

П. Первухин,

ветеран войны и труда.

Первомайский район

Первухин, П. У истоков. Труфанов Павел Алексеевич / П. Первухин // Беспокойные сердца / сост. Л. Г. Семенчук. — Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 2008. — С. 50-56.