Я родилась в июне 1919 года в Томске. Мой отец Дмитрий Иванович Лощинин умер, когда мне было три года. Мать — Соломонида Елизаровна осталась одна с тремя детьми. Чтобы прокормить и воспитать нас, она много работала в разных учреждениях. Когда мне исполнилось пятнадцать, не стало и мамы. Брата взяли в армию. И мне надо было устраиваться на работу. Поступила воспитателем в трахоматозный детский дом. Это заболевание было тогда распространенным, но и лечение было организовано очень успешно. Когда болезнь ликвидировали, ликвидировали и наше заведение. Ребятишек развезли по домам, я сама троих в Колывань отвезла.

В 1938 году я вышла замуж. Супруг мой Анатолий Иванович Жарков заканчивал Томский техникум связи. Некоторое время мы жили в городе Тайга, где он работал механиком связи. Потом его перевели на станцию Инская. Все эти события уместились в один год.

Поселили нас в трехэтажном доме, который отапливался от котельной. С соседями жили дружно, у всех были дети, и если кому-то надо было куда-нибудь поехать (мы, например, картошку сажали каждый год), за детьми по очереди присматривали соседи. Сколько лет прошло, как мы переехали, а встречу на улице кого из тех детей (мамы уже умерли), и, как родные, радуемся.

В 1942 году мужа направили на курсы в Москву, а оттуда – на восстановление линий связи под Сталинградом, прямо в пекло Сталинградской битвы. Осталась я с двумя дочерьми, одной два года семь месяцев, другой — всего семь месяцев. Как я с ними жила, как управлялась, понять не могу: вот смотрю, как внучка с одним моим правнучком  Данилой занимается, и думаю: может, мы были какими-то другими, с другой планеты, что ли? Нет, конечно, просто в сложной обстановке у человека включаются в действие скрытые до поры до времени резервы.

Когда младшей дочери исполнилось два годика, меня пригласили в детский сад № 34 подменным воспитателем, заниматься с детишками, которых домой не забирали в выходные дни. Садик-то железнодорожный, и у многих работа такая, что и днем приходилось трудиться, и ночью. Вот этими детишками и занималась. Готовила еду, убирала, книжки читала. Оставалось обычно 8-12 ребятишек, а если меньше (двое-трое), то я забирала их домой, жила-то напротив детского садика. А вскоре я стала работать воспитателем в группе. Мудро поступила заведующая нашим дошкольным учреждением Любовь Марковна Томашкина, которая отправила меня и еще двух воспитателей в педучилище, о дальнейшем нашем росте позаботилась.

Когда я получила педагогическое образование, мне предложили место заведующей в новом детском саду в поселке Сто Домиков. Этот поселок построили в Первомайском районе Новосибирска для машинистов локомотивного депо — каждая семья жила там в отдельном благоустроенном доме. Аккуратные улицы, чистые тротуары, много цветов — все было сделано красиво и по-хозяйски. Советы общественности тогда большую работу вели. И вот здесь построили детский сад на 100 ребятишек. Условия хорошие, шефы — локомотивное депо. Открываем учреждение с полным набором во все четыре группы. Конечно, не обошлось без проблем чисто бытового характера, но все это, если любишь свое дело и детей, как теперь говорят, «решаемо».

После войны муж работал инженером-инспектором по строительству в отделе капитального строительства Управления Западно-Сибирской железной дорогой. Старшая дочь Маргарита техникум заканчивала, младшая Светлана в институте училась, наш самый маленький, родившийся после войны сынок Сергей был без пяти минут выпускник детского садика (кстати, моего первого, в котором я начинала работать и который находился напротив нашего дома), а жили мы все на том же месте, в той же комнате, с теми же соседями. Вся семья в одной комнате. Понятно, что тесно. Я как-то и говорю своему Анатолию Ивановичу, что надо бы похлопотать, а он: «У других условия хуже». Пришлось самой обращаться с заявлением в инстанции.

Почти четыре года ходила я в поселок Сто Домиков и по путям и по переходному мосту к своим ста ребятишкам. А как их не считать своими, если и после выпуска следишь за их судьбой, встречаясь с мамами, бабушками, да и с ними самими повзрослевшими. Помню, идет как-то раз навстречу мне женщина:

— Александра Дмитриевна, можно с Вами поздороваться?

— Отчего же, — говорю, — нельзя — здравствуйте!

— А это моя дочь, — показывает она на рядом стоящую молодую женщину.

Так это же Валечка! Я вспомнила ее девочкой, которая кашу не хотела есть! В каждом взрослом остаются детские черты, и они узнаваемы, тем более, если видел ребенка изо дня в день и не один год.

И снова открылся новый детский сад (№ 78) в строящемся доме, в одном с нашей будущей двухкомнатной квартирой. Я перешла туда. Муж шутя называл меня первооткрывателем. Потом был еще детский комбинат № 35 электровозоремонтного завода.

В 1968 году мне присвоили звание «Отличник народного просвещения РСФСР». В марте 85-го я уволилась в связи с уходом на пенсию. Но это была не последняя запись в моей трудовой книжке. Я проработала с детьми еще десять лет. За работу в войну награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Имею медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина», юбилейную, в честь 50-летия Победы, ветеранскую. Всегда вела большую общественную работу, была общественным методистом-инспектором. А главное — вся жизнь была отдана воспитанию детей. Сколько было выпусков — не счесть!

Дети — наше продолжение, будущее нашей страны. Узнала как-то при встрече, что один мой воспитанник наркоманом стал, другой добровольно с жизнью распрощался — и так тяжко стало на душе, будто в чем виновата. А когда слышу от какой-нибудь мамы, что Леночка диссертацию защитила или о других успехах детей — ну, словно бальзам на раны. Конечно, в воспитании первое место семье принадлежит, но многое и от наставника зависит. И не столько от материальных условий, в которых растет человек, сколько от верного умного старшего друга, который находится с ним рядом. У меня у самой трое детей, пятеро внуков и шестеро правнуков. Так что педагогические знания у меня универсальные, для всех возрастов.

Когда мне понадобилось перевести внучку Аленку из «моего» детского садика в другой в связи с переездом семьи старшей дочери в город, я пошла в гороно, где случайно познакомилась с заведующей того детсада, который ближе всего к моим новоселам. Я объяснила ситуацию и спросила, хороший ли у них сад, хорошие ли воспитатели. Она ответила, что воспитатели отличные, а детский сад обычный. «Вот у вас — сказка, я была на открытом уроке в вашем саду». «Хорошо, — отвечаю, — пусть у нас сказка, что и понятно при богатых шефах, но ведь и в бедных условиях хороший воспитатель может дать много больше, чем плохой в сказке». А к нам и в самом деле не только новосибирских дошкольных работников приводили на открытые уроки, но и не одну иностранную делегацию приглашали.

Позади 50 лет работы с детьми. Наверное, жизнь прожита не зря. Восемь моих младших коллег по работе стали заведующими, трое и сейчас дошкольные коллективы возглавляют. Трудится и моя помощница по созданию «сказки» Галина Ивановна Картавова.

Возвращаюсь как-то от старшей дочери после встречи Нового года, захожу в автобус. Сажусь. А в автобусе шум стоит, один другому выговаривает претензии, да так грубо. Дальше — больше, в ссору ввязываются другие. Я не выдержала. «И что же это вы, -обращаюсь к шумливым пассажирам, — так первый день нового года начинаете? Надо бы с добром и весельем, а не с криками». Смотрю, перестали шуметь, добрее смотрят. А стоявший неподалеку мужчина вдруг спрашивает:

— А Вы не с Первомайки? Не помните меня? Я в Ваш детский сад ходил, — и называет свою фамилию.

-Коля! Это ты?

— Я. Помню, как Вы только войдете в сад и с ходу: «А ну, покажите мне свои веселые глазки!»

Выходим, он просит подождать минуточку, подбегает к киоску, покупает коробку конфет и протягивает мне.

— Не надо, Коленька, не надо! Для меня лучший подарок — это то, что хранит твоя детская память!

Александра Дмитриевна Жаркова,

отличник народного просвещения

РСФСР, ветеран Великой Отечественной войны